БОРИС ТИМОФЕЕВИЧ
Борис Штоколов… Многие помнят этого замечательного певца, его гастрольные концерты и частые в 70-80 гг. концерты по ТВ. Выходил высокий статный мужчина во фраке и, гордо развернув плечи и выпятив грудь, пел изумительной красоты басом старинные романсы, русские песни, известные арии… Мои друзья, студенты-вокалисты, хоть и потешались над его манерой пения: "Гудит, как шмель в бочке!", но ценили его за голос, за стихийность и непредсказуемость. Сейчас бы сказали: у него была харизма. Или: Штоколов - это бренд! У него была смешная и странная привычка – часто во время пения он опускал глаза и смотрел в пол. Избегал смотреть на зрителя! Но впечатления это не портило... Его голос, рост, прическа с прямым пробором, сама манера пения были настолько самобытны, что сразу приковывали к нему внимание, а когда он записал на пластинку романс "Гори, гори, моя звезда", - любовь народная просто обрушилась на него. Действительно, в исполнении этого романса было столько новых интонаций, столько сурового мужества, страсти, нежности, какого-то чисто русского самоотречения, фантастических замирающих piano, что этот романс для публики как бы родился заново.
Несколько раз он приезжал и к нам в Тулу. Помню, что в первый раз я увидел его на нашей сцене в начале 90-х. C тех пор он, в общем, мало изменился, пел свой излюбленный репертуар… и вдруг…
Вдруг я с удивлением обнаруживаю, что он уже поёт ОТЧЕ НАШ, ВЕЛИКОЕ СЛАВОСЛОВИЕ композитора Струмского, ЛЕГЕНДУ о 12 РАЗБОЙНИКАХ... Он пополнил свой репертуар церковными вещами! И этот репертуар ему тоже необычайно подходил.
Сопровождали его пение превосходные музыканты - пианист Володя Когут и гитарист Геннадий Коробейников Уже почти 20 лет прошло, а я их помню. После концерта я пошел поблагодарить Бориса Тимофеевича в его гримуборную, но по дороге забрёл к музыкантам.
Дело в том, что в голове у меня забрезжил некий план. Пожав им руки и познакомившись, я намекнул, что мол, неплохо было бы отметить успех... Мои слова упали на благодатную почву и были восприняты с энтузиазмом, но я уловил в нём и оттенок скорби. Да, господа, скорби.
Вы, конечно, помните, что в те годы спиртное достать было очень трудно, чтобы не сказать - невозможно. Наряду с крупами и консервами оно распределялось по карточкам. Я помнил, что дома у меня хранится несколько бутылок водки, но ехать ко мне было далековато - я жил тогда в дальнем Криволучье, на Волкова. Однако мои новые знакомые развеяли мои сомнения и уверили, что это не проблема: им ведь филармония выделила автобус для разъездов…
- А Борис Тимофеевич согласится? - спросил я на всякий случай.
- Думаем, да, но вы подойдите к нему сами…
Иду. Стучу. "Войдите!" - раздается знакомый голос. Б. Т. уже почти переоделся. Он смотрит на меня выжидательно: неизвестно, кто я? Корреспондент? Человек из публики за автографом? Я сообщаю, что я певец, бас, пришел выразить ему своё восхищение… Штоколов сразу оживился :
- Бас? Высокий бас? А что поёшь? У вас тут и арии поют? - почему-то удивился он.
- А Руслана поёшь?
Я говорю, что пою, но только первую часть...
-Ха! - перебивает он меня с каким- то детским превосходством, - там-то вся трудность во второй, быстрой части! Вообще, я тебе, Геннадий, скажу - продолжает он доверительно:
- Руслан - самая трудная партия, труднее Бориса, Филиппа, Сусанина… Вот спел бас Руслана, значит достиг полного вокального мастерства! Ведь там и кантилена, и аллегро, и фиоритуры разные... Виртуозная вещь! Согласен?
Он говорит быстро, напористо, соглашаться с ним приятно...Он вдруг подходит ко мне, кладёт руку на плечо, и, заглядывая в лицо, спрашивает:
- Трудное дело ПЕНИЕ, а? Согласен? Некоторые дураки думают: ЧТО тут такого, открыл рот, голос есть? - ну, и запел… Да нет, братцы, это годы упорного труда, до мозолей, только наши мозоли никому не видны… - он отходит, задёргивает молнии портпледа, берет сумку... И тут я говорю:
- Борис Тимофеевич, а что если мы отметим ваш приезд, немножко посидим, поговорим?
- С удовольствием бы, но мы тут прошлись по магазинам - нечего взять, а так сидеть...
Я объясняю ему ситуацию. Мол, всё есть, только нужно доехать...
- Поехали! - легко соглашается он, и вот мы вчетвером садимся в небольшой автобус и едем. Штоколов кутается в шарф, автобус старый, в салоне пахнет бензином... По дороге разговариваем . У меня - ощущение нереальности происходящего...
Сидит рядом БОРИС ШТОКОЛОВ и едет по Туле КО МНЕ домой. - А знаете что? - решает он вдруг, когда мы уже подъезжаем, - берите всё с собой и поедем ко мне в номер в гостиницу. Так, наверно, будет лучше… Зачем мы будем вас стеснять?..
Я залетаю домой, возбужденно выпаливаю жене:
- Принеси мне пару бутылок водки, консервы, ещё что-нибудь… ну, тот паштет давай… меня там ШТОКОЛОВ дожидается!
- С ума сошел? Какой Штоколов? - не верит жена.
- Ну, Господи! Быстрей! Борис Штоколов! Тот самый! Он один! "Я обрисовываю ей ситуацию - является водка, консервы, баночки паштета - я сажусь в автобус, мы приезжаем в гостиницу МОСКВА - и я надолго застреваю там. Очень много БТ рассказывал о себе, о том, как учился пению, как сам маршал Жуков направил его в Свердловскую консерваторию, как он сам себе укладывал язык ложкой, по-особенному изогнув её - корень языка мешал пению, - рассказывал о своём сыне - полковнике , который, увы, не пошёл по его стопам, "а жаль - бас у него такой, что мне делать нечего!"… В общем, много чего рассказывал...
Помню, на одном концерте спел он Каватину Алеко, потом запел по просьбе зрителей ГОРИ, ГОРИ, МОЯ ЗВЕЗДА... и после бурных аплодисментов, глядя в зал, вдруг задумчиво - как бы про себя - сказал… (А человек он был, как вы поняли, своеобразный и мыслей своих не скрывал, не считал нужным..). Поглядел он в зал, а дело было в зале нашего БЕЛОГО ДОМА - и, покачивая головой, сказал:
- Смотрю сейчас в зал, столько людей, а ведь когда-нибудь все мы умрём, никого не останется, ни вас, ни меня. Только пустые кресла... М-да…"
Зал затих, замер, потом очнулся от шока, зашевелился, зааплодировал... а Штоколов сцепил руки, приветственно потряс ими над головой, и, как ни в чем ни бывало, запел знаменитые "12 разбойников" - песню на стихи Некрасова про лихого разбойника Кудеяра...
Геннадий Шеверев
солист Тульской областной филармонии,
заслуженный артист России
